Росстат поделился официальной информацией о росте цен годовой показатель инфляции по состоянию на март можно оценить на уровне 5,8% год к году. Это много, но не катастрофично, в России и не такое видали. Однако быстрее всего растут цены на еду, что чрезвычайно раздражает людей. Больше половины россиян называют подорожание продуктов основной проблемой. И дело здесь не только в том, что по итогам февраля продовольственная инфляция в России достигла 7,7% (рекорд с 2015 года).
Люди очень много тратят на еду в принципе.
По расчетам РАНХиГС, расходы на продукты питания *съедают* 38,16% семейного бюджета. Это тоже рекорд с 2010 года, когда еда обходилась людям в 38,5% от бюджета. Напомню, это средний показатель, на самом деле множество семей тратит на еду больше половины своих денег. Ну а что бы вы хотели, пожимает плечами начальство, кризис, понимаешь, он во всем мире кризис. В России еще ничего, вы на Африку посмотрите, в Южном Судане тарелка риса с бобами стоит полторы дневных зарплаты. Или вон нефтяная сверхдержава Нигерия, которая из-за темпов роста цен попала в список *горячих точек по продовольствию*, составленный Bloomberg (вместе с Индией, Турцией, Бразилией и Россией, кстати).
Все под контролем, напоминают власти, вот вам мониторинг цен, вот соглашения об ограничении их роста, вот пошлины на экспорт зерна. Если кто-то не согласен в Госдуме уже написан законопроект, угрожающий за *фейки о росте цен на еду* тюремными сроками.
Ну а *список Bloomberg*, обещающий народные волнения в случае нехватки еды, это вообще ерунда, отмахивается начальство, чего-чего, а дефицита продуктов у нас не будет. Вот и заместитель министра промышленности и торговли, общаясь с комитетом Госдумы по аграрным вопросам, сказал, что повышение цен *придется поступательно принимать*, чтобы *не остаться без товаров на полках*.
Большие деньги на плохой еде
Тут что-то не так, скажет независимый наблюдатель, знакомый с основами экономической теории. Дело в том, что рост цен на 5 ;10 ;15% (а по каким-то позициям отечественных товаров и на 50% и на 100) происходит на фоне падения доходов. Откуда у людей деньги, чтобы платить за свой обед больше? Даже официально сокращение реальных доходов людей по итогам 2020 года составило 3 ;4% (на самом деле больше), но цены и не думают *подстраиваться под спрос*. Наоборот, они ведут себя так, как будто денег у людей больше с каждым днем. Нет, *все так*, возразят макроэкономисты. Феномен, когда цены вместо того, чтобы *подстроиться* под упавшие доходы, начинают расти, давно и хорошо известен. Действительно, в случае *кризисного* (то есть краткосрочного) падения доходов потребителей производители действительно могут снизить цены, чтобы не потерять своих лояльных потребителей и свою долю рынка. Но когда падение доходов людей на самом деле представляет собой долгосрочный тренд, производители ведут себя иначе.
Просто, рассуждая о росте цен, мы забываем, что ценники не переписывают себя сами. Их переписывают даже не магазины, а в первую очередь производители продуктов, для которых ситуация с падением доходов людей и ростом доли расходов на еду выглядит как сказочный подарок судьбы. Как это работает? Если доходы потребителей устойчиво снижаются, люди начинают искать и покупать продукты *подешевле*. Но с точки зрения производителей, это выглядит как рост спроса на *дешевые (низкокачественные) продукты*. А как производитель реагирует на *рост спроса*?
Правильно, повышает цены! Его задача ведь не просто *продать*, а обеспечить максимум прибыли при минимальных издержках.
Если доходы людей падают и будут падать, инвестировать в расширение производства, повышение качества и борьбу за долю рынка просто глупо. Отечественному аграрию проще и быстрее заработать все что можно, повышая цены и отказываясь от производства нерентабельной продукции. Что же касается условно *дорогих *высококачественных продуктов*, отечественный производитель рассуждает так для *богатого покупателя* расходы на еду в общей сумме его расходов невелики, он и не заметит прибавки к ценнику. В этой ситуации на рынке не остается места для *средних продуктов* а *дорогие* и *дешевые* растут в цене.
Самое дешевое будущее
А как же рассуждения о том, что *кризис преодолен* и *доходы будут расти*? Никак. В шлепанье языком насчет *роста* большой бизнес не верит, и доказывает это не словом, а делом. Отличный пример фантастически успешное IPO российского ритейлера Fix Price на Лондонской бирже компанию оценили в $8,3 млрд, то есть 35 годовых прибылей (для сравнения такой гигант российского ритейла, как Х5, *стоит* 33 своих годовых прибыли).
*Деньги* два миллиарда долларов, которые Fix Price дали самые что ни на есть *глобальные инвесторы*, вроде Qatar Investment Authority, четко сказали, как именно будет выглядеть потребительское поведение россиян в ближайшие годы. Так вот и будет вместо *шопингов по сезону* стандартный ассортимент ширпотреба в ценовом интервале от доллара до четырех. Не *актуальные бренды*, а просто *обычную вещь за минимальную цену*. Что-то взять в руки, что-то натянуть на ноги, что-то положить на стол. Что подешевле.
Общий оборот розничной торговли в России упал на 4,1% в прошлом году, зато выручка Fix Price увеличилась на 33%, до 190 млрд рублей. На столько же выросла чистая прибыль, составившая 17,6 млрд рублей. Отличные результаты, которые, кстати, доказывают, что
Большой ритейл в РФ никак не заинтересован в росте доходов людей ему это вообще безразлично, он успешно заработает на бедных еще легче, чем на богатых.
Вообще-то следующим этапом должно стать появление магазинов вроде Fix Price, но уже продуктовых со стандартным ассортиментом еды по *условно-минимальным* ценам. Или уже по карточкам.
Настоящие приоритеты
Но и *продуктовых карточек*, о которых периодически поднимается разговор, в РФ тоже не будет. Потому что ситуация, когда людям в прямом смысле слова приходится *работать за еду*, полностью устраивает власти. Об этом, конечно, не говорят с высоких трибун, но в таких вещах дела важнее слов. А дела здесь таковы.
Вот как с точки зрения российских производителей еды сейчас наступило время ураганных возможностей обогащения, так и с точки зрения власти сейчас время торжества ее долгосрочной экономической политики.
Дело в том, что рост цен в наших условиях это абсолютно логичное и закономерное следствие проводимой политики сверхэксплуатации человеческого труда в РФ. У нас принято говорить, что главным источником доходов власти является экспорт углеводородов. Но это не совсем так. На макроуровне главным *объектом налогообложения* и эксплуатации в России является труд людей, а вовсе не нефть.
Просто все это работает чуть сложнее. История с *импортозамещением*, которым так фанатично увлечены власти, есть элемент экономической политики, направленной на ограничение предложения на рынке продовольствия. А раз предложение сокращается, вы получаете рост цен, по-другому не бывает. Но чем выше цены, тем большую долю ваших расходов *съедают* продукты, и тем сильнее сокращается спрос на *все-что-не-еда*, в первую очередь на потребительский импорт. По итогам 2020 года доля импорта во внутреннем спросе упала до 15%. А чем меньше спроса на импорт, тем больше валютной выручки остается в руках властей. Больше того, власти *заставили* людей работать *за дорогую еду*, в полном согласии с агропромышленной олигархией, в руках которой находится основной объем производства продуктов. Это ведь все тот самый *красный пояс*, который в 90-е голосовал за губернаторов-*коммунистов*, а теперь составляет совершенно лояльную электоральную опору власти у местных агроолигархов все сказочно, ведь экспорт продовольствия растет.
В 2020 году вывезли продовольствия на 30,7 млрд долларов, это, конечно, *не нефть*, но кое-что. Окажись эти продукты на внутреннем рынке, мы получили бы падение цен и естественно рост спроса на потребительский импорт, за счет увеличения у людей объема свободных средств. Но это совершенно не соответствует интересам власти. Ее интересы такие работайте задешево, покупайте задорого.
Это ведь, кстати, очень давняя политика, придуманная вовсе не нынешними министрами-капиталистами, а их дедушками, сталинскими *индустриализаторами*.
Сталинское ценообразование
Экономист Джон Мейнард Кейнс, хорошо знавший нашу страну, в книге *Впечатления о Советской России. Должно ли государство управлять экономикой* так объяснял фундамент экономической политики большевиков:
*Официальные методы эксплуатации крестьян заключаются не столько в налогообложении, <...;> сколько в политике цен. Монополия над импортом и экспортом, фактический контроль над промышленной продукцией позволяют властям поддерживать цены на уровне, крайне неблагоприятном для крестьянства. У него закупают зерно по ценам, гораздо более низким по сравнению с мировыми, а продают крестьянам текстиль и другие промышленные товары по заметно более высоким ценам; разница между ними составляет фонд, из которого можно обеспечить сверхвысокие цены, равно как и покрыть общие издержки неэффективного производства и распределения. Таким образом, реальные доходы русских крестьян составляют чуть более половины того, какими они должны быть*.
Что здесь изменилось за 90 лет? Можно сказать, что сейчас у российского работника *покупают* его труд по ценам *гораздо более низким по сравнению с мировыми*, а продают нам товары *по заметно более высоким ценам*, как в *абсолютных цифрах*, так и *относительно к нашим доходам*.
Суть текущей экономической политики и заключается в том, чтобы заставить людей *платить больше* за товары *отечественного производителя*, а цель такой политики в данном случае обеспечить сверхприбыли и сверхпотребление 10 000 правящих семей.
Это называется rent-scarping, манипулирование экономической политикой государства в интересах отдельных лиц.
И, надо сказать, манипулирует начальство экономикой виртуозно, причем на всех уровнях. Даже самый маленький начальник в отдаленном муниципалитете находит механизм, с помощью которого превращает ваши деньги в свои, причем полностью в рамках существующих законов и практик. При этом надо понимать, что низкий уровень зарплат в целом позволяет власти не слишком тратиться на людей, которых она нанимает сама. Как пишет *Вестник Института экономики РАН* (№ 1, 2021) в исследовании *Бедность в России: методология измерения и международные сравнения*: *Главным фактором, способствующим сохранению довольно значительных масштабов бедности, является низкая оплата труда, особенно в организациях и на предприятиях государственного и муниципального сектора это без малого 40% общего числа занятых. Доля работников, получающих менее одного МРОТ, на государственных и муниципальных предприятиях в 4 раза больше, чем на предприятиях негосударственной формы собственности*.
Поэтому никакого *роста доходов*, который расширил бы спрос внутри страны, начальники не допустят.
А расширение экспорта позволяет аграриям чувствовать себя превосходно. В этом смысле мы вполне вернулись в начало прошлого века как по значению сырьевого и аграрного экспорта в экономике страны, так и по уровню социального расслоения.
Так что с макроэкономической точки зрения мы те же самые *крестьяне в сталинском колхозе* (только очень большом, на всю страну), получаем за труд *по минимуму*, платим *по максимуму*. Правда, нам разрешена экономическая *самозанятость*, всякие халтуры и подработки ну так и сталинскому колхознику был разрешен участок, яблоня, коза. Но за все это надо было платить. Вот мы и платим. И будем платить еще больше. И за сверхприбыли аграриев, и за растущие правительственные валютные фонды, и за *общие издержки неэффективного производства*, как выражался Кейнс.
Комментарии 0