Создатель общероссийской сквозной цифровой платформы "Стратегия 24" (о проекте),  руководитель ГК «ЮСИ» Алексей Сафиоллин: «Без целеполагания невозможно достичь результата»

Почему люди не верят государству

Какие проблемы существуют при создании государственной стратегии России. Кто мешает стране выработать долгосрочный план развития? Как жить без стратегии?

Об этом журналисту информационного агентства «АВРОРА» рассказал Алексей Сафиоллин. Журналист Михаил Кокорев представил Алексея Маулитжановича, как создателя и идеолога платформы «Стратегия 24» и стратегии города Сургута. Встреча прошла в студии радио «АВРОРА».

Алексей Сафиоллин  (видео 21.06.2021)

Алексей Сафиоллин (видео 08.07.2021)

- Очень часто меня путают с создателем стратегии Сургута. На самом деле, если говорить про этот город, то в рамках своей деятельности, будучи замглавы Сургута по экономике и финансам, я координировал работу по актуализации стратегии города до 2030 года. А координация отличается тем, что в период этой длинной и долгосрочной работы в течение полутора лет, с помощью людей, специалистов, экспертов, мы создали не просто стратегию в виде целей и задач по развитию города, а мы создали план реализации этой стратегии. Впервые в России, я считаю, в рамках 172-го закона. И вот моя задача была скоординировать деятельность специалистов администрации, экспертов и жителей города, потому что, например, по отраслям здравоохранения, образования, как я могу что-то создавать, если я не специалист той или иной отрасли. А помочь людям сформулировать свои мысли и завести их в планы, по которым сегодня развивается город, да, в этом я принимал большое участие.

Алексей Сафиоллин: новая стратегия и план её реализации должны быть «живыми»

На должности заместителя губернатора Ханты-Мансийского автономного округа – Югры по строительному комплексу Алексей Сафиоллин отвечал за градостроительную деятельность, транспортное строительство в виде автомобильных дорог и за территориальное планирование всего субъекта, ХМАО-Югры.

- За это время я посетил все населенные пункты и очень хорошо понимаю менталитет людей, которые живут на тех территориях там, где есть нефть, там, где есть традиционные промыслы. Хорошо изучил транспортную схему и вообще возможности развития. Это прекрасные территории, там, где я родился.

Для начала, наверное, надо все-таки разобраться, что такое стратегия, чтобы говорить о том, доверяем мы или не доверяем государственной власти.

Сразу хочу оппонентам прояснить, что я работал в органах власти всего лишь 6 лет: три года на должности заместителя губернатора в государственном управлении и три года на должности заместителя главы муниципального образования. Все остальное время я работал в бизнесе, причем с самых-самых низов в начале 90-х годов. И говорить о том, что такое стратегическое развитие, надо начинать с низов, потому что без целеполагания в принципе невозможно достичь никакого результата.

С учетом того, что мое первое образование инженер-строитель, могу сказать, что без плана, без документации, где расписаны не только, что тебе надо сделать, а ресурсы и отношения с окружающей средой, с экологией, генеральным планом, ну невозможно построить ничего. То же самое и в государственном, и муниципальном управлении. Это мое устойчивое убеждение, поэтому я сторонник планирования, я сторонник государственного планирования. И в данных реалиях с точки зрения бывшего госплана Советского Союза, который позволил, особенно в начальном периоде, перевести страну из сельскохозяйственной в индустриальную державу буквально за 10 лет, я, конечно, сторонник такого планирования.

Почему не верят властям?

Да, не верят. Потому что целеполагание и стратегия, как многие понимают, это не только написать некий образ будущего, это не только сказать, какие изменения произойдут, что совсем не всегда подтверждается жизнью, самое главное – это расписать план мероприятий, как ты добьешься той или иной цели. Пока он не расписан, пока нет ответственных за все процессы, пока нет взаимодействия между отраслями, чему можно верить? Это все слова.

Поэтому, к сожалению, в Российской Федерации, никогда за последние 30 лет не было никакого плана, никакой стратегии. Была концепция 2020, которую часто называют стратегией, которую так и не утвердил Президент Российской Федерации. То есть сегодня есть поручение разработать стратегию до 2030 года, которой сейчас занимается Правительство Российской Федерации в кулуарах. Пока ничего они не показали открыто, публично, не привлекли экспертов, сторонних наблюдателей для того, чтобы можно было оценить их планы.

Вот поэтому говорить о какой-то стратегии социально-экономического развития, а точнее документах стратегического планирования, я бы не стал, потому что даже в целеполагании у нас есть белые пятна.

Как уйти от ручного управления и прийти к плановой экономике

Давайте вернемся в историю, когда в начале 2000-х годов Президент Владимир Владимирович Путин на самом деле принял идею стратегического планирования, потому что до 2010 года на всех мероприятиях, на всех форумах, в том числе и по стратегическому планированию, звучал один вопрос: «У России нет стратегии. Мы не знаем куда мы двигаемся, мы не знаем какая цель, какое предназначение Российской Федерации, в том виде, в каком она сегодня существует. К чему мы вообще придем».

Поэтому в 2012 году, выходя, так сказать, на второй круг президентства, были подписаны майские указы, где один из блоков касался социально-экономического развития, который требовал увеличения средних зарплат учителей, врачей, научных работников. В 601-м указе была поставлена задача – разработать закон в Российской Федерации о стратегическом планировании. В 2014 году этот закон был подписан и утвержден Советом Федерации. В нем очень четко прописано, что такое система стратегического планирования и управления, как она должна работать в России, с чего она должна состоять в целом эта система. И не только социально-экономическое развитие, там есть и блок национальной безопасности, и планы по научно-техническому прогрессу.

В законе увязана сама работа по управлению государством на федеральном, региональном и муниципальном уровне. Там есть вопросы, там есть проблемы, я бы так сказал, но мы о них чуть позже поговорим. Но, я считаю, что сам 172-й закон о стратегическом планировании, в моем понимании, является вторым после Конституции, после общественного договора, который касается прав, свобод людей, которые проживают на территории Российской Федерации. Это второй закон, который систематизирует вообще развитие государства, в том числе с точки зрения целей.

В этом законе прописано было, что в 2017 году все субъекты Российской Федерации и Правительство субъекты Российской Федерации должны разработать и утвердить  территориальные и отраслевые документы стратегического плонирования. Причем на федеральном уровне начиная с послания Президента, который может им, ежегодно корректировать государственные программы. То есть это комплекс огромной системной работы, который должен опускаться плавно на территорию регионов и дальше транслироваться в муниципалитеты. Потому что ведь люди-то у нас живут в муниципалитетах, и на земле.

Там происходит на сегодняшний день достаточно серьезный разрыв между государственной политикой и местным самоуправлением, о чем говорит нам по телевизору руководство страны, и тем, что непосредственно происходит там, на земле, где живут люди. И жизнь эта зачастую отличается от жизни в Москве либо Санкт-Петербурге, где губернатор, он же глава города Москва, в рамках этой территории решает много проблем.

А у нас, например, в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре, когда житель Сургута приходит к главе города, и говорит, у меня вот ребенок, заболел, и мне его надо срочно обследовать и вылечить. А глава города говорит: «Это не мои полномочия, и надо вам обращаться в Ханты-Мансийск, где находится департамент здравоохранения и правительство Югры. И в рамках его деятельности все главные врачи подчиняются правительству субъекта, а не мэру города Сургута, у которого даже нет, в общем-то полномочий что-то сделать или помочь человеку в этом плане.

Вот такие вещи, которые у нас в стране происходят, они, в общем-то, если говорить в сравнении с городом Москва, несколько иные, где глава территории может тут же оперативно решить вопросы здравоохранения и другие проблемы, которые заключаются в том, чтобы синхронизировать управление разных уровней власти. А еще сложнее взаимодействие с отраслями народного хозяйства, и все это увязать с людьми, вот это все достаточно сложно и я думаю, что мы сегодня только входим в эту культуру, и в том же 172-м законе есть система. С помощью цифровых технологий и так далее, когда все действия, мероприятия и планы должны быть увязаны в общую систему, вот тогда мы придем к плановой экономике и отойдем от ручного управления.

Любые цели и задачи надо увязать с землей и людьми

Сегодня в системе государственного управления, когда мэр, глава города становится завхозом – это совсем неправильно. Потому что глава города – это гарант. У нас три уровня гаранта: глава города, мэр, губернатор и президент. Вот три уровня гаранта. Так вот, если человек претендует на роль гаранта, на поиск справедливости для людей, которым все равно, чьи это полномочия, абсолютно все равно, когда случаются какие-то там чрезвычайные ситуации или аварии, как будут взаимодействовать между собой ГО и ЧС, Министерство обороны и власти, если надо, как вот сейчас, например, при устранении потопа в Крыму, тогда и люди в общем-то идут к своему главе, столица субъекта одна, а городов и поселков много.

Не губернатор должен решать житейские проблемы горожан, а Глава. В Екатеренбурге например, рубить деревья в сквере и строить храм или не рубить – глава города должен решать эти вопросы. Вот как раз таки, когда главы городов объявляют себя солдатами партии, подчиненными вышестоящих начальников,когда они ограничивают себя только в вопросах вывоза мусора, благоустройства, обеспечении тепла, воды, то это роль директора ЖКХ или роль заместителя главы города, который курирует эту сферу. Причем тут глава? Зачем нам тогда глава?

Так вот я возвращаюсь к тому, что ведь любые цели и задачи надо увязать с землей и с людьми, которые живут на этой земле. Если глава территории не считает себя стратегом, если он не считает себя человеком, что после него должно продолжаться развитие этого города, который мыслит только своим сроком, представлением каких-то полномочий, то это не тот человек, который гарант для тех жителей, которые живут в этом городе.

У нас сегодня в Российской Федерации, если говорить на уровне субъектов, только у города Москвы нет стратегии долгосрочного развития. Поэтому москвичи, как мне кажется, да и не только москвичи, а жители всей нашей страны, не совсем понимают, куда развивается наша столица. С одной стороны 2 триллиона 400 миллиардов рублей – это огромный бюджет расходов, но с другой нет четких целей. Это финансовый центр страны, город культуры или административный центр, который организует федеральное управление и сюда едут со всей страны, чтобы решать вопросы. Либо это город благоустроенный и удобный для жизни.

Вот я, например, приехал в Москву, мне нравятся конечно фасады города, и я считаю, что Москва – один из красивейших городов мира, столица, на которую просто приятно смотреть. Но, когда я захожу вовнутрь, то я попадаю в заборы, в плотно застроенные территории, огороженные заборами. Что это? Безопасность москвичей, детей, чтобы никто не попадал на детские площадки? Я уж не говорю про машины. Я пешком ходил, и мне приходилось выходить на дорогу, чтобы обойти этот квартал, чтобы пройти. Поэтому целеполагание для чего город, насколько он комфортный, должно быть прописано. У Москвы очень хорошо, очень неплохо прописана расходная часть, я видел эти документы до 2030 года, когда понятно, какие станции метро будут выстроены, какие дороги поправлены, какие микрорайоны там будут строиться. Но это – расход бюджетных средств. А возможности? Какие возможности могут быть у Москвы, например, инвестиционные? Вот этого я никогда не видел. Или по Московской области, если завтра инвестор захочет построить какой-то завод, ему не разобраться, это точно. Там есть информация о том, что сейчас происходит, про развитие ничего.

Почему центр управления регионом - это всего лишь электронная книга жалоб

Сегодня многие власти говорят, вот, у нас создан центр управления регионом, так называемый. Ну это что-то похожее на электронную книгу жалоб. У меня тут яма, мне показывают через какое-то время – это возможно мы исправили, вот смотри. Ну это всего лишь электронная книга жалоб, которая исполняется. А вот с точки зрения развития территории, тут вот достаточно сложно все, открыться и как показать надо еще учиться властям.

У нас нет стратегии города Москвы и нет привязки целеполагания к генеральному плану Москвы, чтобы понять, куда она развивается, насколько нужна эта агломерация. Во всех остальных субъектах есть долгосрочные планы. Они есть и представлены не просто документами, есть целеполагание. По поводу качества документов отдельный разговор. Есть планы мероприятий – это законные требования, есть долгосрочные и среднесрочные прогнозы, есть сценарии развития территории и есть схема территориального планирования. Это обязательные документы по закону, потому что схема территориального планирования отвечает всего лишь на один вопрос: «Где ты будешь размещать производственные силы?». Какие цепочки добавленной стоимости будут происходить на твоей территории, как ты будешь взаимодействовать с другими субъектами? Это называется межрегиональное взаимодействие. И чем, собственно говоря, будут заниматься люди? Вот эти вопросы требуют ответов. И когда система начинает работать, тогда становится все понятно.

Это уровень региональный, а если спуститься на муниципальный уровень, то есть выйти с государственного уровня на местное самоуправление, тогда у любого человека должен быть перед глазами ответ сколько, чего будет развиваться на его территории, например, в рамках национальных проектов. Например есть такой проект малое и среднее предпринимательство. Любой человек имеет право знать, как в его населенном пункте будет развиваться этот бизнес, сколько будет создано рабочих мест, еще лучше высокотехнологичных мест, и как только это будет прописано, то тогда человек может получить ответ, где эти места будут созданы, на каком участке земли, кто там будет работать и чем они будут заниматься.

Пока и у Российской Федерации нет стратегии развития в рамках 172-го закона. 14 мая должны были представить, но пока ничего публично не представили даже на уровне правительства.

Что такое ручное управление и как решать стратегические задачи

30 июня будет очередная прямая связь с Президентом Российской Федерации, где ему обязательно позвонят с какого-нибудь населенного пункта, и скажут: «Владимир Владимирович, вот, водопровода у нас тут нет или скажите, наша школа отремонтируется или нет». И Владимир Владимирович подключит губернатора или министра ЖКХ, и задаст ему этот вопрос. А министр ЖКХ или губернатор скажет: «Владимир Владимирович, поручение взято в работу. Через пол года или там месяц, проблему устраним». Это называется ручное управление. Потому что кому-то повезет, кто-то дозвонится и получит решение проблемы.

Возвращаясь к сегодняшним современным возможностям, в том числе к цифровой трансформации. Трансформация – это изменение, было вот так, стало вот так. Что сегодня можно организовать, когда заходит человек какого-то населенного пункта, и видит то, что запланировано у него в планах на территории, например, отремонтировать школу, построить новый фельдшерско-акушерский пункт, какой-то завод или какое-то предприятие, только после этого он понимает, есть ли перспектива развития территории или ему надо оттуда уезжать.

Система стратегического планирования

Система стратегического планирования, которая прошивает всю страну насквозь в рамках отраслей и территорий, может позволить не только спланировать действия, проекты, мероприятия на какой-то определенный срок, а она может создать условия для их реализации. Таким образом, когда, например, президент говорит в послании, что надо перейти к 2024 году на односменную учебу во всей стране, тогда возникает сразу потребность, сколько надо построить школ по всей стране для того, чтобы перейти на первую смену. Тогда субъекты начинают подсчитывать. Какая проблема у них и определяют количество школ по субъекту. Субъект – это воздух, государство – это воздух. Когда становимся ближе к земле, то мы понимаем, что в этом населенном пункте 20 школ не хватает для того, чтобы решить этот вопрос, в этом – одна, а в этом, к примеру, Магадане – наоборот больше, потому что люди уезжают и там территория, население уменьшается, там свободные наоборот места.

Вот тогда начинают приниматься решения, где построить на уровне муниципалитета. Готовность муниципалитета с точки зрения возможности выделить земельный участок для строительства школы, инфраструктуры. Потому что можно запланировать на уровне субъекта либо государства строительство этой школы, но потом вдруг окажется, что в этом месте какие-то гаражи, с которыми надо три года по судам разбираться с владельцами, либо, чтобы подтянуть инфраструктуру, то будет это стоить как две школы и так далее. Увязка вот этих решений в систему позволяет не только увязать, она позволяет зафиксировать ответственных, которые пообещали кому-то, в конечном итоге людям, в такой-то срок это сделать. А если ответственный в какой-то период не способен это сделать? Ведь надо не только пообещать, надо этот процесс еще и выстроить. Когда люди понимают, что время прошло, а за год ни сваи, ни камня не заложено и проекта как такового нет, начинаются так называемые «разборки».

По поводу того, что в стране нет стратегии

В 2018 году, когда президент заходил на новый шестилетний срок, и в своем послании после выборов, речь пошла о том, как мы будем планировать в Российской Федерации. Были определены национальные цели и стратегические задачи в майском указе 2018 года. Был определен срок – через пол года сделать паспорта этих национальных проектов, были прописаны ответственные, мероприятия и ежегодные показатели. Они были сделаны, у нас вошло новое правительство, и ровно через год, в 2020 году, когда пришло время «подсчитать цыплят», стало понятно, что планы, цели и задачи, которые должны быть в первой пятерке по какой-то способности, паритетной или непаритетной, не выполнены. Стало четко понятно, что данное правительство не способно прийти к тем целям и показателям, которые они сами прописали своими министерствами и ведомствами. 15 января 2020 года правительство у нас поменялось, и коронавирус здесь не при чем. И конституция не при чем.

От Годунова до наших дней

Если говорить об истории и недрах Югры, то производство нефти в Ханты-Мансийском автономном округе – самое большое в Российской Федерации. Производство электроэнергии – на первом месте в нашей стране, природного газа – на втором. Град Сургут был создан в 1594 году указами Бориса Годунова, который правил формально, т.к. на царствии находился сын Ивана Грозного, Федор Иванович. После смерти Ивана Грозного, территория фактически сжалась до садового кольца, и именно Борис Годунов расширил границы государства: были созданы города Сургут, Астрахань и так далее. Это были административные центры, то есть в них стекались налоги всего Севера, Мангазеи, Красноярского Края. Черное золото тех времен в виде чернобурок, песцов и соболей. Там были представители царя, а в Сургуте даже палач – потому что все лисьи шкуры и рыбные ценности наполняли казну государства, потому что Иван Грозный расплачивался за поражение в Ливонской войне как раз дарами природы: 500 беличьих шкурок, чернобурки и так далее. Югре всегда была привлекательна и к нам на территорию за пушниной приходили даже с Персии 5 тысяч лет назад,  подтверждение есть в музеях датируемые 2-4 тысяч лет до нашей эры.

Мы пока даже не понимаем, насколько исчерпаемы богатства Сибири и других территорий. Обь-Иртышский бассейн пресной воды – самый большой пресный бассейн в мире, больше, чем Байкал. В Обь-Иртышском бассейне находится не только рыба, но и прилегающие болотные торфяные залежи. Японцы, например, уже давно используют водоросли для производства био-пакетов и так далее. Помимо нефти в Ханты-Мансийском автономном округе богатый лесной фонд. Расчетная лесосека  составляет 39,6 миллионов кубических метров, или 5,9% от расчетной лесосеки Российской Федерации, в том числе по хвойному хозяйству – 20,3 миллионов кубометров. Ежегодно вырубка пока в Югре 2-2,5 миллионов кубометров, а надо 20  миллионов. Неиспользуемый ресурс огромен. В Финляндии, которая является мировым лидером по древесине, имеет всего лишь 17 миллионов кубометров ежегодной лесосеки. 

Поэтому, если мы говорим насколько ресурсно богата территория и как она влияет сегодня на развитие Российской Федерации, это на самом деле 15-20 % налогопоступлений, которые идут в казну нашего государства спустя более 400 лет, и оказывает большую роль на развитие страны.

Почему, если территории нет в схеме пространственного развития страны, ее роль ничтожна

Возвращаясь к стратегическому планированию. В Министерстве экономического развития Российской Федерации я разговаривал с человеком, который отвечал за разработку стратегии пространственного развития страны, и спросил его, где в этой схеме Ханты-Мансийский автономный округ и как крупнейшая нефтегазоносная провинция в мире будет влиять на развитие России? Внятного ответа , я не услышал. Он даже вопроса не понял. Если региона нет в схеме пространственного развития страны, то, значит, роль территории ничтожна.

Почему-то многие считают, что стратегия – это какие-то там образы будущего. Стратегия – это документы, которые должны быть взаимосвязаны между собой. Надо понимать, где, в какое время и как будет достигаться стратегическая цель Российской Федерации, которая будет сформулирована главой государства и должна быть реализована правительством. Если говорить о пространственном развитии, то как мы можем вообще планировать развитие страны, не понимая, где и на какой территории будет что-то развиваться? В Китае сегодня, который учился у нас государственному планированию, постоянно, ежегодно формулируются цели по строительству, например, сотни заводов. В стратегии определено, на каких территориях они будут размещены, срок ввода этих объектов, какую продукцию они будут выпускать, сколько людей будут работать на этих предприятиях, какие будут цепочки добавленной стоимости производств и переделы, а самое главное - как это повлияет на развитие Китая. Все четко, у них фактически советский генплан. У нас учились не только китайцы, но и японцы, и французы, и американцы.

Как научиться управлять траекторией развития

Мы уже 30 лет в этом капитализме пожили, псевдорыночной экономики не получилось, и сейчас все чаще звучат тезисы к возврату государственного планирования. Но то, что было раньше, уже не вернуть. Мир постоянно меняется, сейчас происходит глобализация, меняются транснациональные корпорации, геополитическая обстановка. Сегодня даже можно говорить не о каком-то там закостенелом планировании, надо научиться управлять траекторией развития. Почему траекторией? Потому что сегодня кризис произошел, завтра какие-то там оттепели и так далее.

Стратегия и план мероприятий пространственного развития России предполагает решение задач и прописывается в каком-то виде, но точно не в том, виде, в котором она сегодня прописана. Я могу привести много примеров. В частности, в этом документе говорится, что в Ханты-Мансийском автономном округе не развито производство мебели и тут же написано, что надо развивать производство мебели, ну это просто смешно. Кто это писал, я не понимаю? У нас ресурсно емкая территория, которая должна какую-то мебель там развивать?

Пространственное развитие непосредственно показывает, в том числе, инвесторам, те территории, на которых будет активно развиваться отдельные направления народного хозяйства. Почему бы у нас не построить нефтеперерабатывающий завод или развивать сельское хозяйство, агропромышленный комплекс в разрезе рыбного хозяйства? У нас аква-территория, которую мало где можно найти. Почему бы не развивать сбор и переработку дикоросов или зеленое сельскохозяйственное производство? Томская область, например, 2 миллиарда рублей собирает налогов в бюджет с кедровой шишки. Каким-то образом они научились это делать. Они развили это производство.

Лесопромышленный комплекс, кластер при такой лесосеке позволяет производить не просто крупные изделия, не просто пилить лес и отправлять его неизвестно куда, а делать, допустим, изделия из ЛВЛ-бруса. Производство таких конструкций, в Югре уже налажено - в Нягани построен и успешно работает завода, выпускающий  ЛВЛ-брус. Подобных заводов всего два в мире! Почему бы не открыть производство ОСБ-плит для стен зданий? Такого завода у нас в автономно округе нет. А вот завод МВФ в Югре есть и завод ДСП есть. Он изготавливает панели, мебель, плинтуса, окна, двери из ДСП и так далее, необходимо добовлять производственые цепочки стоимости и организовывать лесопромышленный кластер.                                                                                                     

В чем заключается роль государства

Главная задача государства, власти – это создать условия для производства товаров и услуг, организовать мониторинг и осуществлять контроль исполнения нормативно-правовых актов.

Допустим, у нас есть ресурсы, нефть или лес, абсолютно без разницы. Возьмем, к примеру, дикоросы – это ягоды, шишка, грибы, торф. Нужно создать условия для сбора, накопления и хранения этого продукта. Что, например, должно сделать правительство? Создать либо организовать пункты сбора этих продуктов, в которые представители коренных малочисленных народов либо просто жители Югры, пенсионеры будут приносить дикоросы. Как было раньше, собрал в колхозном саду ведро смородины, одно отдай колхозу, а одно – забирай себе. То же самое касается и улова рыбы.

Государство должно создавать условия, чтобы человеку было выгодно не торговать ягодами или грибами возле какого-то магазина, а принести государству и получить за это какие-то средства. Тогда возникает вопрос в переработке этой продукции по новым технологиям, в новых реалиях. Государство должно прописать правила  в госпрограмме и создать условия для клюквенных плантаций и переработке дикоросов. Пограмма это тоже документ стратегического планирования, в котором должны быть, например, четко прописаны особые условия для МСП, в частности, льготные послабления для предпринимателей в том объеме, в котором это возможно сделать, в виде налога на имущество (свое оборудование), налога на прибыль. Помимо этого возможно выделение субсидии, допустим, за каждую выращенную тонну, для того, чтобы дать предпринимателям возможность крепко встать на ноги и развивать бизнес.

Когда государство создало эти условия, оно уже может контролировать исполнение этой задачи. На эту территорию заходит инвестор и в рамках государственно-частного партнерства (ГЧП) и начинает реализовывать проект. Формы бывают разные: помимо ГЧП, это и концессия, и различные договоры. Власть и инвесторы публично договариваются о своем партнерстве и своем взаимодействии. Тогда государство понимает, что решить эту задачу можно меньшими силами и средствами, при условии, что этот частный партнер выполняет определенные условия. Именно это партнер находит рынки сбыта, ведь он не возьмется за этот проект, пока не поймет, а есть ли у него рынок сбыта. А государство в рамках Фонда поддержки экспорта помогает ему не на выставки ездить и проводить всякие мероприятия и форумы, а создать условия, чтобы эта продукция дошла до Китая или другую территорию.

Эта проблема регионального планирования, эти проекты должны быть прописаны в виде каких-то мероприятий, и согласованы в сегодняшней ситуации в Министерстве экономического развития, а еще лучше Госсоветом, самое главное согласованы государством. Потому что если в Ханты-Мансийском автономном округе уже построен биатлонный центр мирового уровня, зачем строить такой же в Тюмени?  Потом на мировом уровне конкурировать за проведение соревнований, болельщиков, инфраструктуру и так далее. Или, предположим, губернатор Тюменской области мог бы построить конькобежный центр мирового уровня и развивать этот вид спорта.

И вот в этом случае и нужно межрегиональное экономическое сотрудничество, координация деятельности. Кто должен координировать эту деятельность? Ведь эти биатлонные центры строились за бюджетные деньги за счет налогоплательщиков. Наверное, у нас кто-то должен на уровне государства российского сказать: «Стоп!». Вот в этом регионе спортсмены поедут заниматься биатлоном, а в этом – развивать другой вид спорта. То же самое касается объектов в других сферах деятельности, например, перинатальных центров или клиник глазной хирургии. Это проблема стратегического управления Российской Федерации.

Если бы была координация действий, у нас бы не было два биатлонных центра на расстоянии 800 километров. Тем более биотлон есть на Камчатке и в Сочи построили к зимней Олимпиаде-2014. Но речь ведь не о спортивных центрах. Я их привел как пример. Это исторически сложилось, когда каждый князь хотел построить храм, да покрасивее, и выколоть глаза архитектору, чтобы он больше никому также храм красивее не построил. Речь идет о стратегическом планировании. Речь идет не только о каких-то обозначенных целях, а речь идет о достижении целей и эффективном расходовании бюджетных средств.

Стратегия – это искусство управления

Возвращаясь к стратегии. Что это такое? По-древнегречески переводится, как искусство, то есть способность при ограниченных ресурсах создать условия для возможностей. Точнее целую систему возможностей.  У нас всегда был ограниченный ресурс, но всегда было желание получить больше, чем позволяют возможности. Государственное планирование было особенно четко сформулировано и использовано в первой советской пятилетке, когда была поставлена задача построить 1,5 тысячи заводов. Уже на третий год молодое советское государство увеличило план индустриализации еще на 500 заводов.

Если взять национальные проекты, которые были первоначально расписаны до 2024 года, а сейчас корректируются до 2030 года, то это тоже своего рода комплексный документ пятилетка стратегического планирования по отрослям, только я бы его назвал план мероприятий по реализации чего-то, вот только этого чего-то пока нет. Слабый он по своему содержанию, не выполнимый. Там были свои задачи, свои цели, расписаны сроки и даже ответственные, запланировано около 25 триллионов рублей для реализации этих задач. И них 7,5 триллионов рублей составляют внебюджетные средства. При этом в отчетах постоянно говорится о неиспользованных бюджетных средствах, называется какой-то процент.

Чтобы выполнить такие задачи, нужно и ресурсы потратить, и создать условия. При выполнении этих задач на территориях, муниципальному образованию и бизнесу необходимо четко знать, кто он этом национальном проекте: участник, наблюдатель или реализатор. Для того, чтобы эти внебюджетные средства поступили, и эффективно потратились в муниципальном образовании необходимо создать условия. Чтобы инвестор захотел увеличить производительность или промышленные показатели.

Допустим, я хочу построить завод по выпуску утюгов в Российской Федерации

Почему у нас нет утюгов? Я уже не говорю про самолеты, пароходы и про все остальное. Просто утюги. Рынок есть утюгов, например, 100 миллионов в год? Люди покупают эти утюги. Металл есть у нас в стране? Есть. Нефтехимия развита, пластик есть. Тумблер надо сделать на три режима: пар, вода и так далее. Так мы космические корабли делаем, самолеты и подводные лодки, которые всплывают в Арктике. Ну а почему мы тогда пользуемся китайскими утюгами? Людей у нас не хватает? Да пожалуйста, вон в Курганской области сколько без работы сидят. Кто не дает создать на своей территории завод по изготовлению утюгов?

А еще надо сказать: «Дайте мне инфраструктуру, и, уважаемое государство, дай мне преференции, чтобы было не выгодно завозить в Российскую Федерацию китайские утюги. Из-за санкций мы же закрыли ввоз в нашу страну некоторые виды продукции. Давайте сделаем так, чтобы выгодно было производить наши утюги». Зарплата у нас сейчас невысокая в стране, курс доллара по отношению к рублю растет, рынок есть. Что еще надо? Но самое интересное, что в Россию привозят утюги Borк. Это российская фирма, которая почему-то производит утюги за границей, а сюда завозят и продают нам как элитный товар. Когда мы научимся производить в России утюги или те же чайники для своего рынка, вот тогда мы можно разговаривать о «Тесле». Губернаторы выстроились в очередь, чтобы завести на свои территории строительство заводов и производство «Теслы». Но они не понимают, что производить высокотехнологичные утюги будет выгоднее, чем «Теслу».

Как поверить в идею и достичь результата

Я этот пример привел для того, чтобы более подробно рассказать, что такое возможности и создание условий. Когда эти возможности начинают прописываться в документах, создаются площади, как мы делали в Сургуте, тогда получится реализовать любой проект. Мы прописывали, что главная цель Сургута - это превратиться из промышленного центра, крупнейшего в Российской Федерации, в промышленно-инновационный. Почему? Потому что Югре и стране требуются новые технологии, такие как гидроразрывы пластов, горизонтальное бурение, добыча сланцевой нефти. Сегодня в Югре за 50 с лишним лет добыли 12 миллиардов тонн нефти. Чтобы добыть еще 40 миллиардов тонн, нам надо работать 200 лет! Специалисты должны иметь технологии, оборудование и качественную жизнь в Югре, поэтому создание научно-технического центра позволит решать эти вопросы рядом с производством. Чтобы не только студенты там обучались политехническим наукам и технологиям с преподавателями и аспирантами в лабораториях, но и специалисты, которые работают на производстве, и не только в нефтяной сфере, но и в энергетике, переработке газа и так далее. Чтобы они могли в этом центре совместно с научными работниками, преподавателями, заведующими кафедры, аспирантами провести лабораторные исследования и представить рационализаторские идеи. Потому что именно эти молодые люди трудятся непосредственно на месторождениях нефти и газа. Представить эти рационализаторские идеи своему руководителю, улучшив тем самым эффективность производства.

Еще раз подчеркну, что связь нефтяников и науки должна быть рядом с производством, только при таком подходе серьезные цели будут достигнуты. Тогда жители города не будут переживать по поводу того, когда закончится нефть, и им придется уезжать в другие города. Тогда они поймут, что из синих воротничков они перерастут в белые, и будут создателями новых технологий, которые будут востребованы 50, 100, 200 лет. Конечно, тогда захочется развивать свою территорию и инфраструктуру. Такие примеры в мире есть. Мы их очень серьезно изучали – это такие города, как норвежский Берген, канадский Саскатун, который сегодня является законодателем по производству удобрений калия в мире, американский Анкоридж. Во всех этих городах успешно реализованы проекты, связанные с новыми технологиями. Почему бы нам не воспользоваться подобным опытом и не применить его в Югре.

Могу сказать, что в Сургуте за последние пять лет бюджет вырос с 20 миллиардов рублей до 30-ти. Может это результат правильно разработанной и реализованной стратегии? А ведь когда мы в свое время закладывали эти возможности и проекты, многие над ними посмеивались, а сегодня о них знает Президент, и в настоящее время идут активные работы по созданию научно-инновационного центра в Сургуте. Вот результат. Никто в это не верил.

Это крупные проекты, когда планировались более мелкие, как, допустим, строительство планетария в городе Сургуте, тоже все удивлялись, мол, зачем он, откуда взять деньги. Но идея все же была реализована в этом году. 12 апреля, в день космонавтики, в Сургутской технологической школе был торжественно открыт городской планетарий.

Зачем план ГОЭРЛО

План ГОЭРЛО (Государственной комиссии по электрификации России – примечание ред.) нужен был стране, когда многие говорили, что нам есть нечего, нужно поднимать образование, здравоохранение. Но план ГОЭРЛО, электрификации всей страны, позволил создать индустриальную державу, которая дала отпор немецко-фашистским захватчикам. Если бы в стране не было электричества, никаких бы заводов не получилось.

Сделаю акцент на том, зачем нужно планирование, если сегодня все плохо. Не будет у нас в стране никакой стратегии, никакого развития, никаких реализованных планов без какой-то базы и фундамента. Последний топливно-энергетический баланс страны у нас был в 1990 году. Мы сегодня живем в энергетической державе, которая снабжает ресурсами достаточно много стран, которых становится все больше и больше, мы охраняем свой потенциал за счет надежных Вооруженных Сил, но мы не знаем своего топливно-энергетического баланса. У нас в стране производится 2 миллиарда тонн условного топлива, один из них мы экспортируем. Если смотреть потери, то в Европе они составляют до  20 %, а у нас до 45 %. Нужно просто элементарно понять, что нам не надо обустраивать какие-то дополнительные месторождения, а надо более эффективно разобраться с тем, что у нас есть. Вот это и есть, на самом деле, стратегическое планирование.

Мы все любим нашу страну и ждем позитивных изменений

Я думаю, что каждый житель России хочет реализоваться и раскрыть свой потенциал именно в своей стране. Сегодня все ищут изменения, кто-то справедливость и новые условия для жизни, кто-то вспоминает марксизм-ленинизм или пролетариат, которого сегодня кстати нет.

В Сретенском клубе мы проговариваем новые идеи. Чтобы говорить о каких-то изменениях в стране, мы должны понимать, что, как говорят умные люди, нужно из круглого состояния перейти в квадратное. Что нужно сделать для того, чтобы перейти в другое состояние? Кто-то называет это прорывом, кто-то – квантовым скачком, кто-то – какими-то другими переходными состояниями. Мы все понимаем, что это новое состояние, и оно не может повторить старое. Оно будет абсолютно другое.

Какие принципы перехода из одного состояния в другое необходимо использовать, чтобы это произошло? И что такое принципы, какие методы при этом нужно использовать? Вот об этом стоит поговорить более подробно, тем более, сегодня в нашей стране есть достаточно много умных людей, которые всего лишь хотели бы быть вовлечены и поучаствовать, в том числе и в стратегию развития Российской Федерации.

Когда стратегия будет разрабатываться не в темных кабинетах и потом будет выброшена в какое-то мусорное ведро, как поступают сейчас с многими документами, а когда она станет живой, востребованной, с экспертным мнением.

Тогда, я абсолютно уверен, что очень много проблем и задач, которые кажутся нерешаемыми, решится влет, как в первых пятилетках Советского Союза.

Записал Игорь Свинков