Долго ли еще в муниципалитетах будут господствовать иждивенческие настроения, есть ли шанс у депрессивных территорий «выйти в люди» и почему в Башкирии видят будущее лучше, чем в Татарстане? Корреспондент RBtoday в беседе с доктором экономических наук, директором Института стратегических исследований РБ Азатом Янгировым обсудил эти и другие проблемы развития районов республики.

— Азат Вазирович, ваш институт приступил к разработке программ стратегического развития муниципалитетов республики. Различные программы и раньше создавались десятками, а потом благополучно «хоронились». Не превращается ли это в некий оторванный от реальной жизни ритуал?

— Да, раньше подобные программы были в основном декларативными, формальными. По крайней мере, можно констатировать, что республиканская стратегия «2020» носила именно такой характер. Ее разработали, приняли — и все, больше к этой стратегии практически не возвращались.

Сейчас пришло понимание, что пора прекращать развиваться с горизонтом в 1 – 2, максимум – 3 года. Должны быть проекты, реализующиеся в более длительной перспективе, и, конечно, эффект от них. А ежегодно принимаемые планы действий правительства, муниципальных органов власти должны исходить из общей стратегии.

— Что стало конкретным ориентиром при разработке новых программ?

— Надо понимать, что наша республика – не отдельный островок. Развиваться надо с учетом стратегии развития всей страны. И здесь, в первую очередь, важны стратегические ориентиры, заданные руководством России. В первую очередь, конечно, недавний президентский указ №204, который мы еще называем «майским указом» и послание Федеральному Собранию. Там заложены конкретные параметры, к которым должны прийти страна и регионы к 2024 году. Подобные рубежи планирования могут быть заложены только в стратегию. Органы власти на местах обязаны заложить в них конкретные «майские» ориентиры. Там масса конкретных показателей: снижение бедности, повышение производительности и так далее.

— На последнем заседании Стратегического комитета премьер-министр Башкирии Рустэм Марданов заявил, что правительство будет финансировать только те муниципальные проекты, которые вошли в местные стратегии. Зачем нужен такой ограничитель?

— Это еще одна особенность новых программ. Сейчас республика финансирует муниципалитеты, исходя из их текущих потребностей и пробивных способностей. Условно говоря, если в районе захотели построить ФОК и сумели согласовать финансирование, то такой физкультурный комплекс появится.

Есть Республиканская адресная инвестиционная программа. В ней «сидят», по сути, все региональные капитальные вложения. Она каждый год принимается. Сейчас же правительством ставится условие, что муниципальные объекты могут включаться в РАИП только при условии, если они прописаны в программе развития и видны их долгосрочные эффекты. Условно говоря, если хочешь ФОК, то покажи перспективы развития этого села, его реального сектора, человеческого капитала.

— Получается, что последнее слово остается все-таки за республиканскими властями?

— Безусловно. Правительство будет проводить анализ таких инициатив, расставлять приоритеты – какому муниципалитету необходимо помочь в первую очередь. И исходя из этого станет закладывать финансирование или софинансирование из бюджета. Поэтому стратегия приобретает совершенно новый, актуальный и максимально конкретный характер.

— Есть ли какие-то конкретные сроки для появления местных программ развития? Ведь их можно писать до бесконечности…

— В настоящее время программы есть у 12 из 63 муниципальных образований. То есть у оставшегося 51 муниципалитета стратегии или отсутствуют, или находятся в стадии разработки. Но даже те документы, которые уже созданы, сейчас пересматриваются. Во-первых, они появились на свет до «майских» указов. И во- вторых, готовились без тех методических рекомендаций, которые мы совместно с минэкономики разработали в июне и где постарались максимально детализировать все позиции.

Кстати, подобные рекомендации по России создали, кроме Башкирии, всего 2 – 3 региона. Считаю, что мы поступили абсолютно верно, потому что заметно упростили рассмотрение и утверждение программ развития.

Окончательно они должны быть приняты в декабре 2018 года, а до этого пройти все промежуточные этапы: общественные слушания, рассмотрения на сессиях местных советов.

— Башкирия только-только приняла свою программу «2030». Теперь вместо нее придется писать новую, менять название на «Стратегия – 2024»?

— Нет, кардинально пересматривать все республиканскую стратегию не придется, хотя модернизация некоторых разделов потребуется. И название должно остаться прежним, потому что и в указах Путина заявляется немало параметров как раз до 2030 года.

— Считаете, что правительственный контроль поможет избежать искушения вписать в программы как можно больше всяких пунктов, ибо, как говорят в народе, «мечтать не вредно»?

— Первое, что хотел отметить, — заинтересованность людей на местах в своем будущем. Наш институт сейчас работает с двумя десятками муниципальных образований, и везде практически видим большое внимание к составлению программ. Но, к сожалению, до сих пор в большинстве муниципалитетов сохраняется иждивенческий подход. Когда район ждет только денег от республики, не предлагая проекты развития. И даже старается политику выстроить таким образом, чтобы выглядеть нуждающимся и вытянуть из региональной власти как можно больше.

Когда мы проводили выездные стратегические сессии – а это неотъемлемый этап разработки стратегии, то нам прямо задают вопрос «А сколько нам даст республика денег?» Это же неправильный подход. Главное – найти внутренние ресурсы. Но в муниципалитетах предпочитают смотреть наверх, а не под ноги. Это, наверное, главная проблема, с которой еще придется работать и работать.

— С другой стороны, во многих, наверное, сидит с прежних времен привычка планировать, как модно было говорить, «от достигнутого». Ведь чем меньше ты заложишь рост экономических и социальных изменений, тем легче его выполнить?

— Есть и такой поход. Плюсы «майских» указов в том и состоят, что не позволяют ориентироваться на подобные прогнозы. Раньше в декларативных программах развития районы предлагали минимальные темпы и были уверены, что точно их выполнят. Сейчас, видя жесткие ориентиры, муниципалитеты волей- неволей вынуждены закладывать ускоренные темпы. Недаром в названии программ социально-экономического развития употребляется слово «опережающего».

— Как выглядит процесс подготовки стратегий? Не приходится ли читать лекции руководителям муниципальных образований?

— Предыдущие нормативные документы обычно разрабатывались в стенах кабинетов чиновников и потом явочным порядком доводились до исполнителей. Мы действуем иначе.

Наш первый контрольный срок – сентябрь, когда должны быть готовы «черновые» проекты стратегий. Сейчас проводим так называемые стратегические сессии, на которые приглашаем не только руководителей районов, но и представителей бизнеса, некоммерческих организаций.

Следующий срок – октябрь – ноябрь, это время прохождения публичных слушаний программ развития. Потому что такие стратегии должны носить так называемый консенсунсный характер, приниматься большинством общества. Перед общественными слушаниями документ обязательно должен быть вывешен на сайте местной администрации, чтобы с ним мог ознакомиться любой желающий.

И следующий этап – согласование в республиканских органах исполнительной власти, министерствах и ведомствах. Это для нас, конечно, самый сложный процесс. Потому что к нашим документам будут предъявляться, думаю, очень высокие требования.

— Наверняка такие же документы сейчас готовят и другие регионы России. У них есть чему поучиться, например, у наших соседей из Татарстана?

— Как раз здесь мы планируем, как бы амбициозно это ни звучало, опередить большинство других регионов страны. Мы изучили муниципальные стратегии наших соседей – тем более что все они выложены на сайте региональных органов власти. У них все-таки отсутствует целый ряд моментов, которые есть у нас.

Во-первых, у нас создана единая методология разработки таких документов, о чем я уже упоминал. Во-вторых, обязательное проведение в каждом муниципалитете соцопросов. В нашем вопроснике – 80 позиций, мы раздавали примерно по 200 анкет в каждом районе, и их обработка дала отличную пищу для анализа. Третье отличие на муниципальном уровне – проведение тех самых стратегических сессий, где аккумулируются новые, неординарные идеи. Этой же цели служит и привлечение лучших республиканских экспертов для анализа проблем конкретных муниципальных образований.

И, наконец, в отличие от Татарстана, у нас разработана общая статистическая база по муниципалитетам, а также заложена максимальная конкретика в выборе проектов для реализации.

Это не значит, что перечень проектов и показателей, которые войдут в муниципальные программы развития, станет исчерпывающим. Безусловно, он будет периодически пересматриваться. Может измениться макроэкономическая ситуация. Поэтому и ситуация с разработкой стратегий в декабре не будет закончена. Тем не менее ее главные параметры, думаю, останутся прежними вплоть до 2024 года.