Моя техника заблокирована уже 30 дней.

*Моя техника заблокирована уже 30 дней*, - рассказывает фермер Николай Маслов (станица Дмитриевская, Кавказский район, Краснодарский край). *Сегодня у нас ровно месяц, как заблокировали технику в пик полевых работ! И ещё сегодня ровно неделя, как приезжали помощники Татьяны Николаевны Москальковой (Уполномоченная по правам человека в Российской Федерации), встречались с нами, очень внимательно выслушали, собрали все материалы.

На встрече присутствовали представители прокуратуры (и Кавказского района, и краевой). Правда, представители прокуратуры не проронили ни слова.

А вчера мы получили документ из прокуратуры Кавказского района. Что они не имеют права вмешиваться в деятельность судов и судебных приставов. Это прямая ложь. Они являются надзорным органом и за приставами обязаны надзирать!*

Как рассказывает Николай Маслов, реальной причиной непреклонной активности приставов, принципиально заблокировавших сельхозтехнику во время посевной 3-го и 4-го мая (2023 года), стали земельные споры, ведущиеся уже около 9 лет.

Обычная государственная политика.

*В 2006 году наш бывший колхоз захватила Хахалевско-Черновская судебная мафия рейдерским захватом*, - рассказывает Николай Маслов. Отметим, что и до захвата дела в колхозе шли не очень хорошо, впрочем, не только в этом колхозе, в других тоже. У многих фермеров есть подозрение, что проводилась государственная политика, не способствующая сохранению колхозов. Почему государство устраивала ситуация, когда колхозы массово разоряются, а агрохолдинги скупают их землю ; вопрос интересный.

В любом случае при СХП *Дмитриевское* (так официально называли себя ребята, закупившие колхоз, директор СХП *Дмитриевское* Вадим Павлович Шестопалови, по сообщениям в СМИ ; родственник гражданской жены судьи Александра Чернова), дела сразу же пошли намного хуже.

Они не оставили работы почти никому.

Колхоз имел 6 овчарен, 2 свинарника, птичник, 5 молочно-товарных ферм, подсобные цеха, стройцех, автогараж, мехотряд, отряд плодородия и так далее.

СХП *Дмитриевское* сократило практически всё. Колхоз предоставлял (по ситуации на 88-й год) 1864 рабочих места.

В СХП *Дмитриевское* работает 150 человек. В основном вахтовики. А агрохолдинги (как и многие другие недобросовестные работодатели) любят работать именно с вахтовиками. Если местного кинуть на зарплату, он может начать ходить по прокуратурам, трудинспекциям, в общем, создавать проблемы. А у вахтовика таких возможностей намного меньше. Ему либо срочно искать новую работу, либо срочно добираться домой.

Плату за аренду земельных паев (бывшей колхозной земли, по закону принадлежащей работникам и пенсионерам колхоза) новые хозяева платили. Но не то, чтобы совсем исправно.

Лайфхак от Хахалевой.

В общем, неудивительно, что в 2006 году группа людей захотела забрать свою землю у СХП *Дмитриевское*. Кто-то хотел вести своё хозяйство, кто-то присоединиться к родственникам. Рейдеров это не устроило. Как рассказывает Николай Маслов, для предотвращения выделения земельной доли применялась следующая схема от судьи Хахалевой. СХП *Дмитриевское* заявляло, что несогласно с размером выделяемого участка, что допущена кадастровая ошибка. Далее СХП *Дмитриевское* заказывало экспертизу, *подтверждающую* данную ошибку. Суд с этой экспертизой соглашался и запрещал выделение, причём, возлагал оплату судебных издержек (от 5 до 20 тысяч) на человека, попытавшегося освободиться от СХП *Дмитриевское*. Особо замечательно, что суд заявлял, что межевание неправильно, но не обязывал кадастровую палату провести правильное межевание, поэтому выделиться становилось невозможно.

После тракторного марша стало лучше. На некоторое время.

В августе 2016-го фермеры, устав от юридического издевательства, решили провести транспортный марш на столицу. Правоохранители ответили соответствующе. Задержаниями. Избиениями. Административными арестами. Однако происходящее получило слишком большую огласку и властям пришлось реагировать.

На какое-то время прекратилось вынесение судами заказных решений. Судья Чернов потерял должность. Хахалева не только потеряла работу, но и вынуждена была эмигрировать (к сожалению фермеров, оказалось что влияние на события при этом не утратила). Кстати, в ходе скандала выяснилась, что Хахалева работала судьёй, не имея юридического образования. Высшее образование у неё, правда, было, но не юридическое, а биологическое (Впрочем, возможно с точки зрения нашей элиты, все мы не очень люди).

Ещё несколько наиболее одиозных судей и прокуроров тоже потеряли работку. А ещё несколько чуть менее засвеченных судейских и прокурорских, тоже были убраны с глаз долой, но не *на улицу*, а в другие места с повышением.

Судейская мафия наносит ответный удар.

Однако спустя некоторое время, всё стало возвращаться на свои места. Судиться снова становилось всё труднее. Более того, начались чисто уголовные методы давления.

*25 февраля 2020 г. у меня подожгли КамАЗ и комбайн*!* ; рассказывает Николай Маслов. *Машины были заправлены топливом полностью (полторы тонны солярки), стояли всего в 10 метрах от дома. В комбайне пластиковый бак (600 литров), он уже начинал прогорать. Если бы соседи заметили пожар на 5-10 минут позже, вся моя семья и я погибли бы*.

Бывший начальник службы безопасности агрохолдинга Малыхин Сергей публично дал показания о том, что руководство пыталось заставить его (Малыхина) ликвидировать Николая Маслова. Правоохранители заинтересовались? Как вы сами понимаете ; не особо.

В настоящее время сельхозтехника Николая Маслова заблокирована. Отметим, что приставы явились не потому, что Николай Маслов УЖЕ проиграл суд. Приставы явились потому, что агрохолдинг (СХП *Дмитриевское*) подал иск и подал ходатайство об обеспечительных мерах. Никакого судебного решения ещё нет, а вот невозможность нормально проводить посевную уже обеспечена.

Особо отметим, что данный суд вообще не должен был принимать данный иск ни при каких обстоятельствах. Маслов является индивидуальным предпринимателем (т.е., юридическим лицом), агрохолдинг, тем более, является юридическим лицом. Имущественные споры между двумя юридическими лицами разбираются в арбитраже. У автора материала нет доказательств того, что дело было подано в гражданский суд потому, что у данного агрохолдинга в данном гражданском суде больше зацепок, чем в арбитраже.

Все жалуются на суд.

*Сейчас мне периодически звонят фермеры со всех концов России. Я постоянно слышу, как у кого-то отнимают землю. И всё всегда упирается в суд. Это носит массовый характер*, - комментирует происходящее с ним, и не только с ним, Николай Маслов.

Вот такие дела.