ПМЭФ-2017 прошёл под знаком цифровой экономики. «Цифровая экономика – это не отдельная отрасль, по сути, это основа, которая позволяет создавать качественно новые модели бизнеса, торговли, логистики, производства, изменяет формат образования, здравоохранения, госуправления, коммуникаций между людьми, а следовательно, задаёт новую парадигму развития государства, экономики и всего общества», – заявил на форуме Владимир Путин. Президент считает, что для решения проблем с падающими доходами населения «нужно развивать новые технологии», включая цифровые: «Речь не идёт о том, чтобы деньги разбрасывать и раздавать, речь идёт о том, чтобы наша экономика генерировала больше доходов, а люди получали больший доход».

Вице-президент «Деловой России» Татьяна Минеева рассуждает о том, что стоит за словами главы государства.

– Почему руководство страны вдруг проявило такое повышенное внимание к перспективам цифровой экономики в России? Какие могут быть у этого интереса политические, экономические и иные мотивы?

– На самом деле руководство страны говорит об этом уже достаточно давно. Только раньше речь шла о перестроении экономики с ресурсной модели на производственную при участии все тех же «цифровых технологий». Тогда они назывались несколько по-другому, но сути это не меняет. Гораздо интереснее фраза президента про то, что «речь не идет о том, чтобы деньги разбрасывать и раздавать». Здесь, на мой взгляд, явный намек на госкорпорации, особенно те, которые как раз и должны заниматься «новыми технологиями». Поэтому, если речь рассматривать речь Путина в парадигме «сигналов элитам», то сигнал четкий: на этом направлении у нас не всё в порядке, и кому-то придется ответить.

– Насколько выполним проект развития цифровой экономики в России? Что может ему препятствовать?

– Выполним. У нас есть главный компонент для реализации этого проекта – «мозги». Люди, которые могут разрабатывать интеллектуальный продукт. Но, к сожалению, проблем больше, и это может серьезно помешать реализации проекта. Во-первых, у нас очень сильно не хватает собственных высокоточных производственных мощностей. Вспомним хотя бы о «первом российском сотовом телефоне», который собирается в Китае. Соответственно, чтобы эти производства здесь создавать, нужны инвестиции, дешевые целевые кредиты и прямое вмешательство государства, главным образом по средствам целевых программ, для того чтобы все это стало возможным.

– Можно ли утверждать, что основные принципы цифровой экономики – анонимность, взаимодоверие, конкурентность, свобода, неподконтрольность госинтистутам – не вписываются в реалии российского государства (вспомним хотя бы «закон Яровой») и поэтому власти хотят создать свои аналоги, например, криптовалюты и т.п., чтобы всё взять под свой контроль?

– Не совсем так. Наши законы в этой сфере достаточно либеральны. Тот же «закон Яровой», по моему убеждению, не про личную свободу, а больше про деньги. А все, что связано с цифровыми технологиями, развивается в России довольно стремительно. Но это происходит не благодаря, а вопреки государственному участию. То есть когда государство не вмешивается, то получается все хорошо и быстро. Но это не значит, что оно не должно вмешиваться. Должно, но только в позитивном ключе (с программами поддержки, налоговыми льготами и т.п.) и вовремя пресекать все попытки вводить всякие запретительные меры, принимаемые якобы с целью безопасности граждан. В современном цифровом мире это бессмысленно.