Повышение интереса к проблемам развития человеческого потенциала в 20 веке проявилось в связи с процессами демократизации и появлением запроса на управление социальными процессами на всех уровнях.  Несмотря на то, что  понятие “человеческий потенциал” в западных источниках отсутствует[1],   попытки оценивать роль человеческого фактора в экономическом развитии предпринимались,  как классиками экономической теории,  так и современными  исследователями в русле концепций человеческого капитала,  человеческого ресурса и устойчивого развития.

            С начале 21 столетия проблематика человеческого потенциала стала приоритетной для таких международных организаций как ЮНЕСКО, ООН, Всемирный банк и др.   Современные исследователи  рассматривают человеческий потенциал одновременно как цель и как средство общественного прогресса, отражающие расширение возможностей человека, в том числе его созидательных (ресурсных)  возможностей[2].   Разработанные теоретические  и инструментальные интерпретации основных его компонентов, включившие демографическую,  социально- культурную  составляющие,  индикаторы здоровья и образования населения и др., несомненно,  в определенной мере отражают возможности управления уровнем и развитием человеческого потенциала.  Исследователями отмечается, что  в XXI веке человеческий потенциал будет главным ресурсом для дальнейшего развития цивилизации,  при том, что его доля в национальном богатстве многих стран мира по оценкам ООН уже составляет от 60 до 75%[3] . Вместе с тем это понятие все чаще стало  использоваться не только в связи с анализом процессов социально-экономического развития различных стран и регионов мира, но и в связи с необходимостью решения экологических, демографических и ряда других принципиально новых проблем  цивилизационного развития, одной из которых является проблема информационного неравенства между людьми, странами и регионами мира. Однако в последних исследованиях по данной проблематике отмечается отсутствие четкого определения и общепринятой методики измерения человеческого потенциала,  в том числе за рубежом, хотя многие концепции апеллируют именно к этой категории».[4]

Таким образом,  на современном  этапе развития человечества, на мой взгляд,  есть необходимость в  организации научно-общественной экспертной оценки  знания о человеке и человеческом ресурсе,  на основании  которого должна  формироваться  практика социально-экономического управления в условиях ускоряющихся процессов цифровизации. Важно отметить, что в контексте современного философского дискурса  заметно увеличилось количество отечественных и зарубежных социально-гуманитарных исследований, посвященных различным аспектам коадаптации человека и социума.  Одновременно с этим, анализ методологических подходов и теоретических основ изучения социума показывает,  что вместо научной аргументации в социологических и иных работах часто  приводятся изложения собственных мнений авторов  или описания их собственного опыта, что уводит подобные работы из сферы науки, создавая отрицательный прецедент для безрезультатных дискуссий и различных идеологизированных  манипуляций. 

 Если учесть, что изучение и анализ человека как сложной иерархической системы  предполагает выделение следующих уровней ее организации:  биологический, психологический и социальный,  то  с учетом вышеприведенного замечания рассчитывать на  непротиворечивое понимание  феномена человека невозможно.   Особо стоит вопрос о роли интеллектуальной компоненты в структуре  человека. 

Современный человек поставлен перед интеллектуальным вызовом. При этом  важно понимать, что интеллект как составляющая процесса мышления человека  способен формировать адекватный образ мира и оценивать процессы в нем происходящие не на основе эрудиции, а  благодаря  готовности мышления использовать методологические приемы и закономерности развития систем (учитывая, что все есть система),  в том числе с учетом разнообразия позиций,  свойственного реальной социальной практике.

Наука на сегодняшний день, развиваясь в парадигме постмодернизма все дальше уходит от понимания, обоснования  и контроля за  процессами,  формирующими современное мышление человека.  Причины такого состояния затронуты в публикации «Междисциплинарные исследования – новые перспективы для философии»,  раскрывающей причины кризиса философии и необходимости объединения наук.[5] Авторы публикации подчеркивают:  «Междисциплинарные исследования жизненно необходимы философии, если она не хочет превратиться в угрюмую хранительницу сакральных ценностей или, хуже того, в интеллектуальное развлечение «на любителя».

Важно также отметить, что параллельно с цифровизаций всех сфер жизнедеятельности человека особую актуальность приобретает такая детерминанта социального  уровня как  сознание,  т.е.  способности воспроизведения действительности в мышлении.  Это высший уровень психического отражения и саморегуляции, присущий человеку как уникальной живой системе, обладающей разумом,  развивающейся в общественно-историческом контексте.  При этом необходимо  подчеркнуть, что на смену пониманию человеческого мозга как генератора смыслов приходит взгляд на мозг как на их приёмник и преобразователь[6].  

Можно утверждать, что в науке накоплены составляющие целостного знания, элементы научной картины мира, которую сегодня есть возможность технологически конструировать с целью обоснования социальной практики и решений, касающихся развития человечества и поиска качественно новых подходов к решению проблем современного мира.  Появится ли такая потребность на практике,  зависит не столько от ученых,  сколько от решения задачи соблюдения принципа методологического соответствия при решении социальных (общественных), в первую очередь, управленческих задач.

Обращает на себя внимание то, что новой чертой современности является тенденция  к распространению групповой корпоративной деятельности различного типа сообществ: научных, образовательных, экономических, финансовых и политических.  Доказано,  что коллективный интеллект (разум)  является  одной из эффективных технологий сбора  и анализа информации с привлечением сетевого общества.    Технология коллективного разума бросает вызов традиционным формам решения проблем, затрагивающих интересы общества.

В теории социологии термин (коллективный разум) появился в середине 1980-х годов при изучении процесса коллективного принятия решений. Эксперты Британского центра инноваций «НЕСТА» Алекс Бердичевская и Маркус Дройманн отмечают, что центральной инновацией, поддерживающей социальные и политические трансформации, является развитие «коллективного разума», которое позволяет мобилизовать человеческие ресурсы для решения широкого спектра проблем.  По мнению авторов «Среди прочего новые возможности оперативной мобилизации повышают степень социальной устойчивости в кризисных ситуациях»[7].   Таким образом,  в научно-общественном кластере обозначена задача формирования технологий коллективной деятельности, что подразумевает использование результатов коллективного творчества при решении конкретных задач и достижении поставленных целей.  Вместе с тем жизнь ставит перед человеком все новые и новые задачи и технологии коллективного взаимодействия должны выстраиваться с  учетом закономерностей, обеспечивающих управляемое  достижение поставленных социальных целей на основе системной оценки и анализа.  В данном случае речь идет не о манипулятивном воздействии искусственного интеллекта на сознание человека, а  о  критическом подходе человека к своим деяниям.

Именно с этих позиций рассмотрим ЕАЭС  как объединение стран, которые акцентировали внимание на экономической цели своего объединения - экономической интеграции.

Первый тезис,  который необходимо выделить  при анализе практики коллективного  взаимодействия, отражает вывод о том,  что на основе экономики объединение не реализуется, так как экономика  требует конкурентной среды, а не консолидации.

 Известно,  что предложения  российской  стороны о создании  в рамках нового интеграционного образования наднационального, евразийского парламента не были поддержаны.  За этим,  по мнению определенных представителей, усматривалась некая политическая подоплека.  Кроме того,  при формировании стратегических направлений  проявились расхождения во взглядах ее членов на различные вопросы и события, происходящие в мире.   Подобное отношение к идеологии (отрицающее необходимость ее формирования) стало определенным маркером демократичности,  характерной особенностью современного этапа развития.  В то же время идеология является основой любой деятельности,  в первую очередь коллективной,  так как  по сути является основным объединяющим фактором. 

Существенной проблематикой в исследовании, понимании и описании современных социальных процессов  обладает направление,  получившее название “ знаниевая экономика”.  Особенностями этой проблематики являются ее максимально разнообразный характер, как по форме, так и по содержанию, а также сложная внутренняя организация этого разнообразия.

На первом этапе реализации знаниевой  модели экономики требуется соблюдение ряда принципов: понятийного (первый этап) и концептуального единства (второй этап). 

Невозможно обеспечить  реализацию этих принципов в ситуации, когда вместо появления новых понятий, отражающих появление качественно новых процессов и явлений на основе кооперации,  в социально-экономическую практику вбрасываются понятия,  уже имеющие  концептуальное и  содержательное наполнение.

            Такое явление (вброса научного системного понятия в социальную и экономическую среду) мы наблюдаем,  сталкиваясь на каждом шагу с понятием “экосистема”.   Причем,   значимость данного направления не только не утратила своего практического значения, но и становится сверх актуальным в связи с проблематикой климата и  устойчивого развития, так как без научного обоснования прогнозов по потеплению и другим экологическим направлениям, мир,  по-прежнему,  будет увеличивать риски исчезновения человечества.   Отметим, что экологи  под экосистемой понимают область  научных исследований природы,  совокупность совместно обитающих организмов (биотических) и условий их существования (биотических), находящихся в закономерной взаимосвязи друг с другом и образующих систему (от греч. οἶκος — жилище, местопребывание и σύστημα — система).  

Однако, начиная с 90-х годов прошлого столетия с подачи  Джеймса Ф. Мура возникла концепция бизнес – экосистемы, которая  в настоящее время широко применяется в сфере высоких технологиях.  Основное определение взято из книги Мура      «Смерть конкуренции: лидерство и стратегия в эпоху бизнес-экосистем»[8].

Проблема, на мой взгляд, лежит в сфере  невостребованности методологических знаний.   Данный вывод основывается на анализе практики внедрения стартапов в сфере цифровизации,  анализе  концепций, национальный программ и других разработок, касающихся современной трансформации общества,   внедрения  цифровых  технологий. 

Методологическая обеспеченность в свою очередь соразмерна  с управленческим процессом: метод опосредованно управляет процессом исследования и в значительной мере предопределяет содержание конечных результатов и выводов. Из кибернетики известно (теорема Эшби об управлении), что эффективное управление возможно тогда и только тогда, когда уровень системной сложности управляющего субъекта выше уровня сложности управляемого объекта. В том же соотношении должны находиться применяемый метод и исследуемый с его помощью объект. В противном случае говорить об обоснованности применяемых результатов и их достоверности (при всей логической строгости рассуждений) не представляется возможным.  И, тем более опасным становится практическое использование таких неадекватных результатов, негативные последствия которых просто не будут адекватно пониматься и интерпретироваться. 

Руководствуясь потребностью найти объяснение понятию “экосистема” с методологической точки зрения, то есть основываясь на традициях научного подхода,  несложно  найти  следующее определение: “экосистема — сложная (по определению сложных систем Л. Берталанфи) самоорганизующаяся, саморегулирующаяся и саморазвивающаяся система”[9].  Именно такое определение приводится открытых источниках при рассмотрении концепций экосистемы.

Вместе с тем следует отметить, что указанный автор является представителем системных методов начальной стадии, которые  не  соизмеримы с уровнем сложности задач современности, в том числе понятием “экосистема”, в том числе бизнес-систем. 

Этапы становления системных методов  важно рассматривать по мнению к.м.н.,  Пронина М.А.,   анонсировавшего  семинар-марафон по системному мышлению,  “от Ключей Гермеса  до Инвариантного Моделирования на основе теории Гиперкомплексных динамических систем”.[10]  Функциональная карта системного мышления по мнению  этого эксперта включает:  анализ и синтез нового,  организует все пространство деятельности, выступает в качестве инструмента мировоззренческого уровня.

Можно утверждать, что отечественная наука располагает адекватным потенциалом для обоснования эффективных инновационных моделей экономики в цифровом обществе,  создания условий для устойчивого развития.  Рассматривая  отмеченные аспекты проблематики,  на мой взгляд,  уместно сослаться на традиции советской науки. В определенном смысле в этом отражается консерватизм, который можно рассматривать как опору на объективные закономерности, выявленные человеком и получившие статус научных, а, значит,  представляющих собой интеллектуальный потенциал экономики.   Возвращаясь к методологическому аспекту,  подчеркну необходимость учета соизмеримости метода и задачи.  Такая постановка вопроса  не была столь актуальной в авторитарной модели управления, так как идеологическая направленность и соответствующие ей цели и задачи предопределяли характер и способ решения проблем.  На данном этапе развития невозможно обеспечивать реализацию заданных целей (национального и наднационального уровней)  без  решения задачи адекватности при выборе методологии.

При этом важно принимать во внимание позиции ученых,  утверждающих, что “темпы развития биологической особи, называемой человеком, существенно меньше, а еще точнее они отсутствуют, т.к.  биологический человек в течение обозримых столетий не изменился по своей сути. При этом технические средства, особенно последние столетия (20-21 ст.) развиваются очень стремительно. Разность скоростей, многократно превышающих друг друга, не позволяет совмещать эти два процесса. Поэтому говорить о цифровизации общества – это грубая ошибка.    За цифровизацией технических средств, сделанных из металла будут  идти биологические компьютеры, которые уже были; уже были созданы базовые элементы биокомпьютера, о которых не говорят, и которые к цифровизации вообще не будут иметь отношения[11].

Нет сомнения, что активное внедрение компьютерных технологий  как один из важнейших вызовов современности требовало  освоения приемов работы, которые отличаются от их прежних навыков “  в такой же мере, в какой птицы отличаются от камня”[12]

 Современный человек, в первую очередь молодое поколение  отличается  свободным владением гаджетов,  интернет-технологиями,  однако эксперты предупреждают также, что углубление в развитие цифровых технологий может привести к вмешательству в саму природу человека: «…цифровая реальность рождает «новый вид» человека. «Я называю это „хомо конфузус“ или „человек в растерянности“. Этот „хомо конфузус“  еще даже не понял, где он находится. Еще не осознал, в какую опасность мы уже попали. Но мы не можем откладывать решение. Потому что это наша жизнь» — считает проф. Н.Черниговская[13]

 Приведенные выше аргументы могут быть использованы для появления запроса на консультативное сопровождение в решения ряда концептуальных задач,  касающихся перспектив развития ЕАЭС с учетом  человеческого потенциала каждой страны в современных геополитических условиях.  Консолидирующим тематическим направлением для обсуждения принципов организации деятельности ЕАЭС с целью как  повышения его результативности и влияния на региональные и геополитические процессы,  так и  формированием инновационных подходов к коллективной деятельности  могло бы стать   направление  устойчивого развития,  рассматриваемое как сложное междисциплинарное понятие.

 [1] Федотов А.А. Качество жизни и человеческий потенциал в концепциях устойчивого и человеческого развития (часть первая) // Народонаселение.— 2021.— Т. 24.— № 2.— С. 53-65 DOI: 10.19181/ population.2021.24.2.5.
[2] Мигранова Л. А., Токсанбаева М. С. Человеческий потенциал населения российских регионов: уровень и динамика развития (часть вторая) // Уровень жизни населения регионов России. 2018. Том 14. № 3. С. 59-72. https://doi.org/10.19181/1999-9836-2018-10029

 [3] К.К. Колин. Человеческий потенциал и инновационная экономика - Вестник Российской Академии Естественных наук 2003/4
[4] Федотов А. А. Качество жизни и человеческий потенциал в концепциях устойчивого и человеческого развития (часть первая) // Народонаселение. 2021. Том 24. № 2. С. 53-65. DOI: https://doi.org/10.19181/population.2021.24.2.5

 [5] «Междисциплинарные исследования – новые перспективы для философии» — Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (hse.ru)
[6] ПРОБЛЕМА «ИСТОРИЧНОСТИ ИСТОРИЗМА» - https://sci.ast.social/resheniya/366-problema-istorichnosty
[7] How collective intelligence and the future internet can help tackle major  challenges // Nesta.org.uk https://www.nesta.org.uk/blog/building-better-future-internet/

 [8] Мур, Джеймс Ф. . Смерть конкуренции: лидерство и стратегия в эпоху бизнес-экосистем . Нью-Йорк: Harper Business. - 1996
[9] https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D0%BA%D0%BE%D1%81%D0%B8%D1%81%D1%82...
[10] https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=10225891614905974&id=1...
[11] https://atmos-sfera.ru/ncfe/node/392#overlay-context=node/482
[12] Интеллектуальный капитал - новый источник богатства организаций - (Stewart T.A. Intellectual Capital. The New Wealth of Organizations. N.Y.-L., Doubleday / Currency, 1997.
[13] https://lifedeeper.ru/post/4252-tatyana-chernigovskaya-o-nedoverii-k-informacii-v-mire-ruhnulo-srazu-vsjo/?fbclid=IwAR2vG3OXzNOEfXVfX3Ml2VrWjDarBBJ4adhRxbw8t55jPYti1Q_RYtUw0og

Тезисы (IV Международной научно-практической конференции “Большая Евразия: национальные и цивилизационные аспекты развития и сотрудничества” - 6-7 октября 2021 г.) - ПОВЫШЕНИЕ РОЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА КАК НЕОБХОДИМОЕ УСЛОВИЕ ВЫХОДА НА НОВЫЙ УРОВЕНЬ СТРАТЕГИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ЕАЭС